Терновая обитель - Страница 17

― Правда? Как замечательно. На самом деле, мне хватит и полпинты, но… ― Я запнулась. ― Миссис Трапп, вы не знаете, кто может шуршать ночью на чердаке? Мыши или, может быть, крысы? Сегодня ночью я проснулась и слышала наверху какой-то шум.

― Не знаю. Я сама… ― начала было миссис Трапп и тут же замолчала. Я понимала, она чуть было не проговорилась, что сама никогда не слышала здесь по ночам ничего подобного, но вовремя остановилась. ― Она всегда раскладывала корм для птиц на чердаке, но ведь еще какое-нибудь животное может приходить за ним, правда? Я ей всегда говорила…

― А разве у нее не было кота?

― Кота? ― удивленно спросила миссис Трапп.

― Разве Ходж ― это не кот? Когда я услышала шум на крыше, я подумала о крысах и сразу вспомнила о тетином коте. Она специально просила меня присмотреть за ним. Да и покрывало в маленькой спальне выглядит так, словно на нем спал кот. Вы не знаете, где он может быть?

― Даже не знаю. Наверное, где-то поблизости. Как вам понравился суп?

― Очень понравился. В жизни не ела ничего вкуснее. Спасибо вам большое.

― На здоровье. Ну, мне пора идти. Значит, пусть молочник приходит, да?

― Да, пожалуйста, скажите ему. Если Ходж вернется, тогда, наверное, мне понадобится больше, чем полпинты, но пока хватит. А если он не вернется, я возьму котенка. Вы не знаете, у кого здесь можно взять котенка, миссис Трапп?

― Нет, не знаю. Зовите меня просто Агнес, пожалуйста.

― Хорошо. Спасибо. И еще один вопрос, Агнес… Вся эта уборка, ужин… Сколько я вам должна?

― О, ничего. Считайте это соседской услугой. Вы заплатите мне в следующий раз, если я вам понадоблюсь.

― Но хотя бы продукты, молоко, наконец?

― Счет за молоко придет в конце недели. ― Широкий жест, отметающий дальнейшие вопросы. ― А простыни я принесу в конце недели, если вы не против. Я оставалась здесь ночевать как раз перед вашим приездом ― думала убрать дом как следует, но тут как раз появились вы. ― Она широко улыбнулась, показывая пятнышко губной помады на передних зубах. ― Если по правде, то кастрюля с супом предназначалась мне. Вы догадались?

― Знаете, я даже не подумала об этом. Наверное, очень устала с дороги и была рада приехать в теплый уютный дом. Не могу сказать, что жалею, что съела ваш ужин ― он был превосходный. Но как же вы сами?

― Ничего, у меня дома оставалось еще много. Но вот кастрюлю я заберу, хорошо? Это моя кастрюля.

― О, конечно. Я не подумала об этом и поставила ее в шкаф. Вот, пожалуйста.

― Спасибо. ― Миссис Трапп уложила кастрюлю в сумку и снова улыбнулась. ― Мне действительно пора идти. А вы, я думаю, умираете от желания как следует все здесь осмотреть. И не расстраивайтесь из-за пыли и грязи. Это все легко устранить, правда? И если вам понадобится моя помощь ― просто дайте знать, и все.

Так легко и ненавязчиво. Теперь я действительно стыдилась своей вчерашней подозрительности.

― Конечно, Агнес, ― тепло сказала я, ― вы так любезны. Кстати, вы не знаете, что находится в закрытой комнате напротив моей спальни?

― А, та комната. Ваша тетя называла ее своей «кладовой». Что-то вроде кладовой, я полагаю. Ваша тетя сушила там растения для гербариев, делала вина и настойки. Кое-что там, наверное, было ядовитым, вот она и стала закрывать дверь на ключ. Сама я в этой комнате никогда не была. Хотела зайти убрать там вместе со спальней и ванной, но не нашла ключа. Может быть, он на той связке, которую вы держали, когда спустились вниз?

― Да-да. Потом я посмотрю. Вы не знаете, где телефон? Я обошла весь дом, но не нашла его.

― А его здесь и нет. Мисс Саксон была в некотором роде очень старомодной дамой. И машины у нее никогда не было ― она ездила на велосипеде, как и я. Ладно, мне пора. Дайте мне знать, если я вам понадоблюсь.

― Может быть, выпьете чашечку кофе?

Однако она отказалась, взяла сумку и ушла. Я сварила кофе и, оглядывая кухню, решила, что сначала я сделаю самое главное ― осмотрю все мое новое хозяйство. И начну с сада.

День был прекрасным. Я быстро допила кофе, нашла у вешалки пару калош почти моего размера, травянисто-зеленый непромокаемый плащ, который носят в деревне все женщины от Кэйп Рэт на юге до Эдинбурга на севере, и вышла во двор.

Глава 9

Я уже говорила, что дом находился в самом конце аллеи, которая начиналась у дороги. Лес вокруг дома вырубили уже много лет тому назад, иначе солнце вообще не попадало бы в сад. Эта солнечная лужайка была сделана в форме тупого треугольника или, скорее, полураскрытого веера. Дом находился в его узком углу, а широкая сторона выходила к лесной речке, которая служила естественной границей Торнихолда на юге. Со всех остальных сторон поместье окружала высокая терновая изгородь, за которой сразу же начинался густой лес. С самого широкого конца лужайки можно было увидеть серую каменную стену, огораживающую огород. С другой стороны, строго симметрично по отношению к огороду, находился миниатюрный фруктовый сад. Фруктов видно не было, хотя стояла пора сбора урожая, и с яблоневых, сливовых и вишневых деревьев уже начинали падать золотые и красные листья.

Видимо, когда-то за этим садом тщательно ухаживали, но тетя Джэйлис постепенно приспособила его к тому минимуму ухода, на который была способна. Между деревьями росла густая трава ― не аккуратная стриженая травка, а настоящие заросли, по которым, наверное, так приятно было бы пройтись босиком. Кое-где виднелись кусты, а по обеим сторонам располагались клумбы с яркими осенними цветами. Розы поднимались к самой верхушке колючей изгороди, сплетаясь с ней ветвями. Через сад вела узкая, мощенная плитами дорожка, заканчиваясь около полукруглого бельведера у реки. Там же стояли две старинные каменные скамьи. Между скамьями спускались в воду широкие ступени лестницы, нижние были сейчас покрыты водой, очевидно, из-за недавних дождей. На противоположном берегу полоскали в воде реки свои золотистые ветви плакучие ивы. Желтые листья медленно кружились в коричневой воде. За ивами росли кусты орешника, а дальше начинался густой лес.