Терновая обитель - Страница 28

― Конечно. Ну что ж, я, пожалуй, пойду, миссис Трапп.

― Агнес, называйте меня Агнес.

― Хорошо, Агнес. Да, вы не знаете, когда можно будет собирать ежевику?

― При такой погоде через неделю. Она растет везде вдоль дороги, по которой вы приехали.

― Да, я заметила.

― Собрались варить джем?

― Да, если найду рецепт. У мисс Саксон осталось много сахара. Я бы больше хотела сварить варенье, а не джем, но боюсь, не помню, в какой пропорции что класть. А у вас случайно нет рецепта?

― Есть, но поищите лучше рецепты мисс Саксон. Ее ежевичный джем был лучшим во всей округе. Он, наверное, где-то среди ее книг. Она очень любила экспериментировать, и когда получалось, обязательно записывала рецепт. Так что поищите, и у вас будет варенье гораздо вкуснее моего.

― Правда? Тогда я поищу ее рецепты. А вам она его не давала?

― Ваша тетя никогда не давала никому свои рецепты. Но если вы их найдете и не будете против, то я бы сама хотела взглянуть на них. Когда я вытирала пыль на книжной полке на кухне, я просмотрела там все, но книги с рецептами там не было. Вина она тоже делала замечательные. Вы никогда не пробовали делать вино?

― Пока нет, но очень хотелось бы попробовать. Давайте я поищу эту книгу с рецептами, и мы попробуем вместе.

― С удовольствием. Вы и печете сами? ― Ее взгляд остановился на сумке с продуктами, из которой виднелся пакет с мукой. ― Отличный цыпленок. От Болтера? Видно, вы ему понравились ― целых два яйца! Они сейчас на вес золота, давайте я найду для них коробку, а то вы их раздавите банками.

― Спасибо, не стоит. Я уже почти дома. А два яйца потому, что сегодня я выкупила двойную норму ― за эту и прошлую неделю.

― Ну, ― ответила Агнес, ― вот поживете с мое… ― И добавила со значением: ― Не помню, чтобы у вашей тети переводились продукты.

― Похоже на то. Содержимое шкафов просто радует глаз. До свидания, Агнес. Сегодня отличный ветреный день. Утром я повесила сушиться белье, и теперь оно, наверное, уже высохло, и нужно его гладить.

Приехав домой, я откатила велосипед в сарай и замерла в удивлении ― дверь дома была открыта, а на пороге стоял Вильям.

― Вильям! Как ты туда попал?

Он не обратил никакого внимания на мой вопрос. Его лицо так и сияло.

― Мисс Джэйлис! Ходж вернулся!

― Вчера вечером. Вильям, как ты попал в дом? Ничего, я не против, если это ты, но мне все же непонятно. Утром я закрыла дверь на ключ, а черный ход закрыт изнутри на засов.

― В одном кухонном окне уже давно сломана задвижка. Мисс Джэйлис это никогда не беспокоило. Я пришел, увидел на пороге Ходжа и решил, что он голоден, поэтому влез через окно и налил ему молока. Вы действительно не сердитесь?

― Нет, что ты.

― Вы сказали, он вернулся вчера вечером. Но где вы его нашли? Где он был?

― Он пришел сам, очень поздно, и выглядел ужасно голодным и испуганным. Вильям, ты знал, что мисс Саксон держала голубей?

― Конечно. В мансарде. Я даже помогал ей ухаживать за ними и кормить их. Перед тем как ее положили в больницу, кто-то пришел с большой корзиной и забрал их всех. Давайте-ка я помогу вам. Ух, какая тяжелая сумка. А, вы купили две банки кошачьих консервов, и рыбой пахнет. Я мог и не спрашивать, знаете ли вы, что Ходж вернулся. Похоже, только он здесь и собирается есть.

Я засмеялась и вошла в дом вслед за мальчиком.

― У меня есть целый цыпленок и два яйца. Пока голод мне не грозит, если, конечно, Ходж не поможет мне управиться со всем этим добром раньше времени.

― Это он может. Но яйца я вам принес. Папа велел отнести вам ― поэтому я и пришел. Дюжина там, в корзинке, на столе.

― Как мило! Спасибо тебе большое, Вильям, и поблагодари за меня своего отца. Где вы живете?

― Недалеко, по дороге на Тидворт. Наш дом называется Боскобель. Раньше было просто ― ферма Таггса, но отец сразу переименовал ее.

― Боскобель звучит красивее, чем ферма Таггса. Так твой отец фермер?

― Нет, это уже не ферма. Папа пишет.

― Что пишет?

― Книги. Я, правда, ни одной не читал. Вернее, не дочитал до конца. По мне они немного скучноватые. Вообще-то он довольно известный писатель. Его псевдоним Питер Воген. Не читали?

― Боюсь, что нет. Но имя я слышала. А теперь обязательно прочту. Он и сейчас пишет?

― Да, поэтому почти все время у него ужасное настроение, и я стараюсь поменьше бывать дома, ― просто сказал Вильям. ― В такое время лучше держаться от него подальше.

Я улыбнулась.

― И твоя мама тоже от него прячется?

― Она поступила еще лучше. Она оставила нас, ― спокойно ответил Вильям. ― Давайте покормим Ходжа.

― Давай. Можешь дать ему рыбы, а я пока переоденусь.

Когда я вернулась, кот сидел под столом, опустив мордочку в миску с едой. Рядом на коленях сидел мальчик, сияя от счастья. Я невольно подумала о своем детстве, в котором было так много практичных мыслей и так мало настоящей заботы об одиноком впечатлительном ребенке. То, что Вильям проводил столько времени с тетей Джэйлис, которая годилась ему в бабушки, а теперь со мной, больше не удивляло меня. Одинокий, погруженный в работу отец, долгие дни школьных каникул, что же ему еще делать? Значит, можно не беспокоиться о том, что мальчик проводит так много времени вне дома ― его отец наверняка знает, куда он ушел, а я в скором времени сама нанесу визит в Боскобель и сама выясню, что думает отец о долгих отлучках Вильяма.

Мальчик поднял голову.

― О чем вы думаете? У вас грустное лицо.

― Да так, ни о чем, ― ответила я, хоть это и было неправдой.

А думала я сразу о трех вещах. Во-первых, о том, что Агнес Трапп, которая, казалось бы, подмечала малейшие детали, никак не откомментировала покупку кошачьих консервов и пахучего влажного пакета с рыбьими обрезками, который отгораживал два драгоценных яйца от консервных банок.