Терновая обитель - Страница 40

― Вильям, прости, пожалуйста! ― кинулась я к мальчику, мысленно кляня свою глупость. ― Мне не надо было показывать тебе эту записку… Успокойся, все в порядке. Кто бы это ни послал ― очень хорошо, что он это сделал. Я сразу почувствовала себя дома. И пришло оно в самый нужный момент. Голубь, наверное…

― Она не могла послать это. Она умерла. Я был на похоронах. Мы ходили с папой. Я видел… я видел, она мертвая. Ее похоронили.

― Вильям, Вильям, ну перестань же! Боже, что я наделала! Я бы никогда не показала тебе эту записку, но мне нужен дружеский совет. Это всего лишь…

― Папа не хотел, чтобы я шел на похороны. Он не пустил меня, когда умерла мама, но это было давно, я был еще маленький. А мисс Джэйлис я любил, поэтому пошел и видел все до конца.

― Вильям!

Но он не слушал, глубоко погрузившись в свои мысли, потрясенный не меньше моего.

― Вы думаете, она действительно была колдуньей? Некоторые ее так и называли, но она только смеялась. Она говорила, что может иногда предсказывать будущее и даже поддразнивала меня, но это всегда было похоже на шутку, я смеялся. А на самом деле?

― Конечно же она шутила.

― Она была настоящей колдуньей? Ведьмой?

― Не знаю. Я не знаю, есть ли вообще на свете колдуньи и ведьмы. Я знаю только, что с ней ко мне всегда приходило какое-то волшебство, и это волшебство всегда было добрым, Вильям. Есть много людей, которые могут «иногда предсказывать будущее». Моя тетя Джэйлис была очень доброй и хорошей женщиной, и это естественно, что ты полюбил ее. Я видела ее всего несколько раз за всю свою жизнь, но тоже очень любила ее. Так что перестань думать о колдовстве и магии. Я не знаю, есть ли это все на самом деле, но даже если и есть, достаточно верить в Бога, и они не причинят тебе вреда. Хорошо?

― Хорошо. Со мной все в порядке, не волнуйтесь. А вот что с вами, мисс Джили? То есть Джили. Вы выглядите как-то странно.

― Правда? Ничего. Только вот… я подумала, может, я не так поняла тебя в первый раз, но ты говорил, что мама вас бросила. Поэтому я очень удивилась, когда сейчас ты сказал, что она умерла. Извини, пожалуйста.

― Это вы меня извините. Ну, что я соврал в первый раз. ― Он смотрел в свою чашку, не поднимая головы. ― Понимаете, так легче разговаривать с людьми. И думать так тоже легче. Но ведь это не настоящее вранье, правда?

― Конечно. Я понимаю. Не имеет значения.

― Могло неловко получиться в разговоре с папой.

― Могло. Но не получилось ведь.

― Или с кем-нибудь другим, кто знает. ― Он неуверенно взглянул на меня и снова уставился в чашку.

Агнес? Конечно, она все знала, но почему она сразу же не прояснила ситуацию, ничего не сказала мне?

Еще один вопрос. Но он может и подождать.

― Забудь про это, Вильям, ― быстро сказала я. ― Давай вернемся к записке, но уже без всякой магии и колдовства. Итак, голуби.

Мальчик отставил пустую чашку в сторону.

― Да, голуби. Птицы с перьями, которые говорят «гули-гули» и живут под крышами. И что же?

Быстро же он приходит в себя. Я налила себе в чашку остывшего кофе и присела рядом с мальчиком.

― Я вообще почти ничего о них не знаю. Например, с какой скоростью они летают?

― До шестидесяти миль в час. Хотя, конечно, это зависит от погоды и от ветра.

― Шестьдесят миль в час?! Боже мой! Ты не знаешь, тетины голуби были почтовыми?

― Не знаю. Они были домашними, это точно.

― Но ты не видел, чтобы она посылала с ними сообщения?

― Нет, но это не значит, что она этого не делала.

― А ты не знаешь, куда делись ее голуби?

― Кто-то пришел и забрал их ― вот и все, что мне известно. Миссис Трапп сказала мне, что их больше нет, поэтому мне не надо приходить кормить их.

― Что ж, тогда остается единственное объяснение ― тетя заранее написала записку и оставила кому-то подробные инструкции выпустить голубя в тот день, когда я приеду в Торнихолд.

― Но тогда она должна была знать, что вы приедете. Знать, что она умрет, я имею в виду. Она должна была написать записку еще до того, как ее забрали в больницу, до того, как унесли голубей.

― Она знала, ― мягко сказала я. ― В своем будущем она была абсолютно уверена. Еще задолго до болезни она написала мне письмо и отдала своим поверенным с указанием отправить мне в определенный день. Оно пришло вскоре после ее смерти, и там говорилось: «Когда ты получишь это письмо, Торнихолд будет твоим». Тогда я думала, что знать свое будущее очень тяжело и грустно, но теперь мне кажется, что это даже лучше. Успеть все подготовить, знать, что ждет впереди, и не бояться этого, быть уверенным, что все твои любимые вещи, дом, сад попадут в надежные заботливые руки… Тебе не кажется, что это лучше?

Мальчик молчал, но я видела, что напряжение постепенно исчезает с его лица. Наконец он кивнул. Я допила кофе и встала из-за стола.

― Ну что ж, это утро было довольно бурным для нас обоих. Давай теперь отложим все досужие мысли в сторону и займемся насущными делами.

― Можно, я взгляну на него, прежде чем уходить?

Никаких сомнений и вопросов относительно «насущных дел».

― Конечно, только не разбуди его.

― Как вы его назовете?

― Когда-то у меня был колли по кличке Ровер. Как тебе это имя?

Вильям сморщил нос.

― Слишком обычное. Может, назовем его Рэг?

― Ты прав. Что прошло, то прошло. Рэг ― отличное имя. Иди, Вильям, и спасибо тебе за все. Обязательно расскажи мне, что решит твой отец по поводу собаки.

Я проводила мальчика до двери черного хода. Уже на тропинке он повернулся:

― Совсем забыл. Папа специально просил меня узнать, как ваши царапины.